— Беззаботной мою жизнь не назовёшь, потрудиться ой как пришлось. Но страшней всего война: всю жизнь перевернула.
Так говорит Лидия Ивановна Казакова, жительница деревни Княжино.
– А теперь – я «дачница». Зимую в Холме, весной поеду в деревню, как без этого. Из дома выйдешь — земля, а здесь – второй этаж.
Родилась Лидия Ивановна недалеко от Княжина, в деревне Медведково, в крестьянской семье. Когда началась война, ей было шесть, но детская память оказалась настолько цепкой, что до сих пор она помнит события тех лет, даже немцев, которые поселились в их доме.
– Мы ж за войну несколько раз фронт на себе испытали. Отца сразу же в армию призвали. Мы с младшим братом и мамкой дома остались. Поначалу собрались уезжать туда, где боев нет. Поехали, а со стороны Вязьмы как орудия вдарили, так все коней побросали и в рожь бросились прятаться. Запомнилось вот: отец брату новую кепочку купил, первый раз он надел подарок. Кепку потеряли. Решили, что домой надо возвращаться, если погибать, то в родных местах. И в окопах насиделись, и в избе с немцами жили. А деревня наша цела осталась. Кругом все горело, Задейка, Петраково, Самыкино горят, в Тройне много людей живьем сгорело. Немцы людей в избе закрыли, никого не выпускали, зажигательный снаряд в дом попал, ведь кругом стреляли, наши войска на подходе были. Изба и загорелась, а в ней люди. Мы из дома с мамкой, что можно было вытащить, тащим. Боялись, что без ничего останемся. Женщины с детьми в кучу сбились, а тут немцы на лошади едут. Одна из наших женщин выбежала, да на колени перед повозкой стала. «Пан, пан! Будут нашу деревню жечь?» Немец, правда, ответил: «Нет, матка». Все немного успокоились.
А еще был случай. У бабы Алены куры были в кадушке в сугробе закопаны. Уже наши солдаты идут, а тут петух возьми и закукарекай. Бойцы удивляются: сколько мест прошли, нигде петушиного крика не слышали. В кадушку воды натекло, петух почти что в ней плавал. Всего довелось повидать. Теперь как услышу разговоры о войне, так душу морозом обдирает. Меня успокаивают: «Баб, такой же войны не будет», а все равно страшно, ведь сколько бед она, проклятая, несет.
После освобождения деревни пришлось впрягаться колхозную работу. Так и проработала она всю жизнь на земле. В школе толком и поучиться не пришлось. Надо было помогать матери. Хочешь, не хочешь, а норму колхозную согласно своему возрасту выполняй. Надеяться семье было не на кого. На отца пришла казенная бумага – пропал без вести. Лишь спустя семьдесят с лишним лет Лидия Ивановна узнала его судьбу. Три года он томился в фашистском концлагере в плену, не дожив до Дня Победы совсем немного.
В колхозе бралась за любую работу, и коров доила, и за телятами ходила. Была работящей, добросовестной, покладистой. Вот эта ее природная доброта, трудолюбие, скромность и сделали ее в одночасье матерью шести ребятишек.
Лидия Ивановна рассказывает:
— Алексея я и не знала совсем, никогда даже не разговаривали, «здравствуй» ни разу не сказала. Он ведь в Княжине жил. После войны молодежь, какая в оккупации побыла, на шахты отправляли, он тоже попал, там и женился. В деревню уже детный приехал. Жену его никогда и не видела. Слышала, что она болела, а потом умерла. Я тогда на ферме работала, после дойки пошли на похороны. Ребятишки у гроба стоят, плачут, мне так жалко их стало, мочи нет. Старший в шестом классе учился, а младшему три года. Раскидали б их по детдомам. А так все вместе, в кучке выросли. Тяжело было, а голодными не сидели. Хозяйство большое было. Семья у нас хорошая была.
Многие тогда не поняли поступок молодой женщины: взвалить на себя на такую обузу! Она же в ответ: «Жалко мне детей стало». Лидия Ивановна и сейчас говорит: «Никогда не пожалела, что в эту семью пришла». Вместе с семьей пришлось пережить все радости, горести, несчастья – их тоже было много. В течение одного года похоронила мужа, двух сыновей, маму. Разговаривая с Лидией Ивановной и ее дочерью Раисой Алексеевной Руженцевой, понимаешь, что в этой семье не делят на родных и чужих, между собой общаются все поколения, «роднятся», — как говорят в деревне. Ищут возможности пообщаться с родственниками на Украине, где живет сестра Раисы Алексеевны, родные брата Лидии Ивановны. Радуются, когда через соцсети внукам-правнукам удается узнать новости о них. Сейчас у Лидии Ивановны десять внуков, один приемный, 17 правнуков. Две внучки даже купили дом в Медведкове, летом часто навещают бабушку, которая по-прежнему стремится в ставшее родным Княжино, по силе сажает огород, с обязательными грядками картошки, лука, морковки и огурцов.
Она машет рукой:
– Да, что там я теперь сажаю! Вот раньше по двадцать соток одной картошки было. В деревне хорошо, только умирает она. Колодцы пообвалились. Кругом все зарастает, жить некому. А я поеду, как не поехать в деревню, там хорошо. Не нравится мне у вас в Холме, воздух не тот.
Спрашиваю Лидию Ивановну, что бы она пожелала молодым.
Отвечает, не задумываясь:
– Жили чтоб дружно. Обзаводились семьями, детишек побольше рожали. Дети ой как нужны.
Четвертого марта замечательной женщине Лидии Ивановне Казаковой исполнилось 85 лет. Хочется пожелать ей здоровья, активного долголетия и обязательно поехать в деревню, радуясь, что у нее есть родные и близкие люди.
Галина ЦВЕТКОВА
