Продолжаем знакомить с работами победителей муниципального этапа всероссийского конкурса сочинений «Без срока давности». Сегодня представляем еще одну из них — Ксении Простаковой (Холмовская средняя школа). Девочка написала свое сочинение от имени блокадницы — Музы Николаевны Дементьевой, которой 16 марта 2021 года исполнилось бы 90 лет.
Здравствуйте, люди будущего! Пишу это письмо и надеюсь, что мои правнуки его прочитают. Я хочу рассказать о том, как жила в блокадном Ленинграде. Верю, что мой рассказ станет пусть небольшим, но живым вкладом в наше общее дело сохранения памяти о страшных днях войны. Верю, что вы не знаете разрывов снарядов, не слышите горького плача матерей, которые провожают своих сыновей на войну и понимают, что те уже вряд ли вернутся домой. Верю, что память о подвиге известных и безымянных героев того лихолетья продолжает жить в сердцах тех, кто никогда не знал его ужасов и страданий. О страшных событиях военного времени нельзя забывать, ведь без прошлого нет и будущего.
Когда началась война, мне было чуть больше десяти лет. Что такое десять лет? Это маленький беззащитный человек, непонимающий, что происходит, наивно верящий в то, что мама и папа всегда будут рядом и уберегут от любой беды. До этого времени я не знала и не видела, что такое смерть. А она ходила рядом. «Тик-так, жить так!» Многие жители блокадного Ленинграда вспоминают удары метронома, доносящиеся из громкоговорителей, расположенных на улицах. Слышу — значит живу. Во время блокады Ленинграда население Кронштадта разделило судьбу города. Нормы питания сокращались. Однообразно проходили дни. Никто из нас, переживших блокаду, не забудет того страшного времени.
Я жила в Кронштадте. Меня родители отправили в деревню к бабушке на лето. Но начались налёты немецких самолётов на Кронштадт и Ленинград, меня забрали обратно. Стало опасно. Немцы обстреливали город из орудий, бомбили с самолётов. Кронштадт — остров, военная база. Здесь было много кораблей и подлодок Балтий-ского флота. Налёты были по несколько раз в день, а с большой земли — Петергофа и Ораниенбаума — стали обстреливать ещё и из орудий. Моряки защищали подступы к Ленинграду. Школы отдали под госпитали для раненых. Нас, ребятишек — школьников, учили в двухэтажной деревянной школе. Многих детей вывезли из города, эвакуировали. Началась зима сорок второго года. Стояли сильные морозы, в классах было холодно. Чернила замерзали в чернильницах. А если была воздушная тревога, то нас отправляли в бомбоубежище. Почти каждый день я видела умирающих людей. Они были везде, эти худые безжизненные тела. Мне страшно.
Учиться старались хорошо. Ходили к раненым в госпитали. Писали им письма домой под диктовку, читали книги, давали концерты, а они угощали нас кусочками сахара.
Папа мой работал на Балтийском заводе, ремонтировал корабли. Мама выучилась на токаря. Беда пришла неожиданно — от голода умер братик, который был младше меня на два года. Наш Юра. И вот он в братской могиле. Было страшно. Беда не приходит одна. В цех, где работал отец, попал снаряд, и папы не стало. Его похоронили на Пискарёвском кладбище. Наступил голод. Хлеба стали давать по сто двадцать пять граммов — детям, рабочим — по двести пятьдесят, больше ничего. Воды и тепла в доме не было. Воду брали в прорубях. Наберёшь чайник или бидончик, а надо подняться наверх. Поскользнёшься — и всё прольёшь, начинай сначала. В квартирах стояли печки-буржуйки. Топили мебелью и книжками — в общем, всем, что горело. На город стали бросать зажигательные бомбы. Вначале детей гоняли с крыш, а потом махнули на нас рукой, и мы палками, баграми сбрасывали зажигалки. Но шло время. Продовольствие постепенно кончалось, хлеба выдавали со спичечную коробку на душу. Мама, не доедая, отдавала свой хлеб мне. После прорыва блокады детей стали в обязательном порядке вывозить на Большую землю. В сорок третьем году я очень ослабла, и меня с мамой отправили тоже. От берега отошли всего четыре баржи, а на Лисий Нос пришли две. Был обстрел. Повезли нас в Алтайский край. Добирались больше трёх месяцев. Нас было двенадцать человек. Всех поселили в один дом. Взрослые работали в колхозе, а я училась в четвёртом классе. Заболела моя мама воспалением лёгких и умерла. Так я осталась одна. Совсем одна. Сирота. Но мне помогали добрые люди. Колхоз выдавал мне муку, картофель. Было трудно, но Господь не оставил меня. Я пошла работать в бригаду овощеводов. А в конце тысяча девятьсот сорок четвертого года меня разыскала тётка, мамина сестра, которая жила в Москве.
Выслала она мне пропуск для приезда. Там я и встретила салют Победы. Самым счастливым днём своей жизни считаю День Победы девятого мая тысяча девятьсот сорок пятого года. Никогда не видела я потом у людей таких радостных и искренних эмоций. Радость, слёзы, незабываемый салют. Долгожданная Победа! Незнакомые друг другу люди целовались, плакали — от радости и от горя, потому что не все дожили до этого дня. Заканчивая своё письмо, хочу обратиться к молодому поколению: «Чтобы не повторилась эта страшная война, чтобы жизнь на земле не содрогнулась от взрывов бомб и снарядов, чтобы не плакали матери, помните, какой ценой досталась победа! Берегите Мир! Берегите Память! С каждым годом война от нас всё дальше, а ветеранов, участников той войны всё меньше и меньше. Вы, молодое поколение, обязаны помнить подвиги наших дедов и прадедов на фронте и в тылу врага. Пусть события Великой Отечественной войны останутся навечно в наших сердцах.
Муза Николаевна ДЕМЕНТЬЕВА
