15 февраля — День вывода войск из Афганистана, он отмечается как государственный праздник в России и других бывших союзных республиках. Война в Демократической Республике Афганистан продолжалась почти десять лет. Для наших военных она началась 25 декабря 1979 года, когда первые солдаты из СССР были заброшены в Афганистан. И только 15 февраля 1989 года советские войска окончательно покинули территорию этой восточной страны.
Служить отправляли офицеров, гражданское население, а также вчерашних юношей — солдатов-срочников. В Игоревской сейчас живут три воина-интернационалиста, их путь в Афганистан начинался одинаково: призыв в советскую армию, учебная часть, отправка на войну, а после — у каждого своя история, которую никогда не стереть из памяти…
Сам попросился
Сергей Владимирович Малясов родился в поселке Антоновка Ульяновской области, окончил 8 классов, затем вечернюю школу, выучился на тракториста.
В марте 1985 года приехал в Игоревскую к сестре, в октябре был призван в армию.
Прошло тридцать три года, а тот период своей жизни, от начала до конца службы, Сергей Владимирович помнит в подробностях:
— Шестнадцатого октября меня призвали, всего из района нас было четверо. Знаю, что не меня собирались направить в Афганистан, но я сам туда попросился. Почему? В Игоревскую после службы пришел один из первых афганцев, много слышал о нем, и, вообще, о той войне говорили повсюду.
После медкомиссии нас отправили в Смоленск, оттуда — в Курск. Там мы проходили комиссии — одну за одной, но были в абсолютном неведении, куда попадем. Медицинские карточки в руки не давали, но мы подглядели надпись на нескольких: «Группа 20 А — Демократическая Республика Афганистан». И так у всех двадцати смолян, из которых домой вернулись только двенадцать.
Из Курска уходил целый состав вагонов битком набитый новобранцами, каждый вагон опломбировали, приставив по два сержанта и по капитану.
Добрались до туркменского города Чарджоу (сейчас Туркменабад), где вы-грузили половину состава, затем до Термеза — закрытого города Узбекистана. За это время сдружились с земляком, он из Сафонова, мы до сих пор общаемся, каждый день на связи. Только я попал в артиллерию, а он — в автобат.
Первого декабря в Термезе мы приняли присягу, в учебке прошли ускоренную подготовку (три месяца), получив звания рядовых.
На четырехтурбинном АН-12 нас переправили в город Кундуз (северо-восток Афганистана), а на утро — в вертолеты по десять человек, и раскидали по всему Афгану. Меня судьба закинула в полк «Файзабад 860 ОМСП». И тут я задержался лишь на несколько дней, затем снова в вертолеты по три человека. Сорок пять минут лета — везде горы, идут нитки-колонны.
Наша точка — кишлак Кишим. В гарнизоне жилища солдат — землянки лишь на метр возвышающиеся от земли, техника замаскирована — зачехлена, прикрыта землей.
Первый день службы встретил «свинцовым дождем». Тогда впервые стало страшно. Два часа все вокруг свистело и гремело. Когда все утихло, первое, с чем нас «познакомили» — минные поля, чтобы с дури не залезли туда. Так началась моя служба.
Боевая готовность — десять минут
Встретить земляка на чужбине — всегда радость, напоминание о доме, о чем-то близком сердцу.
— Первым, кого я встретил из земляков, был парень из Гагарина. Он служил в взводообеспечении водителем, и за два с половиной года службы я был единственным, кого он встретил с родной земли. После судьба меня свела с еще одним парнем — из Новодугина, — продолжает рассказ Сергей Владимирович.
В гарнизоне было всего триста человек. Если людей для выполнения заданий не хватало — брали из разных взводов. Боевая готовность — десять минут. Мы ходили в разведку, проверяли афганские машины на оружие и патроны, охраняли дорогу, когда шла наша колонна из Кундуза на Файзабад с продуктами, боеприпасами, дровами и углем для отопления. В колонне 1500- 2000 машин, она шла по Афганистану около двух месяцев раз в год. И самому в конце службы пришлось в колонне двигаться водителем-механиком. Я ехал седьмой. Мы попали под обстрел, подорвался танк, я оттуда парня вытаскивал; пока вертолеты пришли, он умер…
Куда мы только не ходили, каких приказов не выполняли, но до года службы в горы не брали, с этим было строго. То, что показывают в фильме «Девятая рота», — это сказки.
Основной нашей задачей было наблюдение и охрана в радиусе восемнадцати километров. Обстрел вели из артиллерийского орудия — гаубицы Д-30.
Обстрелы шли с наблюдательного пункта, там находились взводные и ориентировщик, а мы на орудиях — принимали команды и координаты.
Рядом находилось Панджшерское ущелье, где дислоцировались «духи», потому немало пришлось повоевать…
«Духи» не раз приходили в гарнизон на КПП, в штаб, к замполиту для переговоров. В полку был случай, когда они сожгли клуб, повредили орудия.
Не все солдаты выдерживали такой ход службы, некоторые сдавались в плен, были те, что не перенесли дедовщину, и те, что, потеряв бдительность, подрывались на минных полях, прослужив всего несколько дней.
Новый год при +50
Обстановка была напряженной, всегда заставляла держаться начеку, но было, конечно, и личное время — гоняли мяч, ходили в магазин, отмечали праздники.
— В кишлак Кишим ходили в магазин, удивительно, что там можно было купить буквально все, в Союзе такого не найдешь. В цене были наши механические часы, на них даже магнитофон — двухкассетник можно было приобрести.
В магазине набирали все, что надо, за их деньги — афгане, но не наглели — все в меру. Продукты в больших количествах не брали — нельзя, могли отравить.
Вообще, питание было хорошим, но было время, когда перебивались квашеной капустой. Весной перевалы закрыты тучами, наши вертолеты низко над ущельями не летали — их сбивали, потому не могли привезти продукты, — делится Сергей Владимирович.
Рассматриваем фотографии, их у афганца много, на каждую свой рассказ:
— На этом танке парни на фугасе подорвались. Это мы из кишлака идем, я с дыней и магнитофоном стою. Здесь мы около тягача, гаубицы тягали. А это наши полковые военврачи и медсестры, у нас в гарнизоне не было врачей, если что-то случалось, то вызывали вертолет и отправляли в полк. Вот наш Новый год, я их там три встретил, это наша Снегурочка в рваной простыне, а вот Дед Мороз укутанный, весь красный — на улице жара под 50, — смеется Малясов.
Дембель
Служба Сергея Владимировича длилась два года и два месяца.
Ночью пятнадцатого декабря 1987 года девятнадцать человек были переправлены на вертолетах до полка, потом до Кундуза, затем до моста Дружбы (Афганистан-Узбекистан). Сразу на мост не пускали, этому следовала тщательная проверка.
В Термезе ребят рассчитали. Пять суток на поезде до Москвы, а там, на Казанском вокзале, разошлись кто куда. В скором времени ребята встретились почти тем же составом — направили обучаться на лекторов.
Сергея Владимировича в гарнизоне все называли батей, и до сих пор в социальных сетях проскакивает это обращение.
— Почему? — интересуюсь.
— Я пошел не со своим призывом, был старше, — отвечает.
Но, слушая обстоятельный и эмоционально сдержанный рассказ афганца, ясно, что не только в том причина. Он был на хорошем счету у офицеров, в уважении у сослуживцев. Скромно признается: «Жил по совести, по-человечески и с солдатами, и с офицерами; не отказывал в помощи».
Воспоминания о непростой службе живы у афганца до сих пор: «И сейчас, бывает, ночами просыпаюсь — Афганистан снится. Прошло больше тридцати лет, а все как вчера…»
Виктория СМИРНОВА
