Люди, волею судьбы, оказавшиеся причастными к истории родного края, всегда вызывают интерес. Сегодня мы расскажем о Валентине Платоновиче Хмара-Барщевском
Усадьба Каменец, так распорядилась история, в начале двадцатого века оказалась в эпицентре творческих идей. В этом уголке глубинной Смоленщины сложился свой особый мир – летней усадебной культурной жизни, где шли споры о литературе, искусстве, читались стихи, звучала музыка. В конце 19-начале 20 века имение принадлежало Хмаро-Барщевским. За этой пышной фамилией скрывались потомки обрусевшей шляхты, обосновавшиеся в смоленской глубинке, но ставшие известными во многом благодаря родству с одним из известнейших поэтов российского «серебряного» века Иннокентия Федоровича Анненкова.
Будучи студентом Иннокентия Анненского пригласили на лето давать уроки двум подросткам Платону и Эммануилу Хмара-Барщевским, семья которых жила в Бельском уезде. Там студент влюбляется без памяти в их мать, тридцатишестилетнюю вдову Дину Валентиновну. Роман перерос в брак, в семье появился сын Валентин, также ставший литератором.
Пасынок Иннокентия Федоровича Платон Петрович Хмара-Барщевский был женат на Ольге Петровне Мельниковой, урожденной Лесли. Эта ветвь рода Лесли обосновалась в деревне Стешино и окрестных деревнях. Владимир Иванович Лыкошин – дед Ольги Петровны. А ее отец Петр Иванович Лесли – флотский офицер, во время Крымской войны служил под началом Павла Степановича Нахимова. Из его писем к отцу и родственникам, друзьям мы знаем подробности гибели адмирала Нахимова.
В господский дом в Каменце, доставшейся Ольге Петровне по наследству вместе с несколькими сотнями земли, и переехала семья Хмара-Барщевских, тем более, что Платон Петрович был назначен земским исправником. И жила там большую часть года, лишь в зимний период на некоторое время уезжала в Петербург, Царское Село, где жили Анненские и родственники Ольги Петровны. А летом в Каменце собиралось изысканное общество, звучали стихи и музыка.
В творческой атмосфере росли и дети Платона Петровича и Ольги Петровны – сыновья Валентин, Петр, дочь Ольга.
Иннокентий Федорович Анненский называл Валентина «любимым внуком». Он был не только поэтическим кумиром Валентина, но и нравственным авторитетом. Известно, что еще в детстве Валентин дал обещание Иннокентию Федоровичу назвать сына его именем.
Будучи старшим сыном, Валентин с его лирической душой и тонким мироощущением был особенно близок к матери. Личные качества этой замечательной женщины, ее духовность, ее жертвенность в семейной жизни, ее исключительное трудолюбие и, наконец, ее преданность И. Ф. Анненскому, память которого он глубоко чтил, – всё это вызывало в Валентине восхищение, любовь, стремление защитить мать от ударов судьбы. Он будет с ней рядом до последних дней ее жизни… Стихи он начал писать еще в семилетнем возрасте.
Окончив 2-ю Ораниенбаумскую школу прапорщиков, сдав дополнительный офицерский экзамен при Пажеском корпусе в 1915 году, Валентин уходит на фронт, участвует во всех боях и переходах 1-го стрелкового Его Величества лейб-гвардии полка, познав все тяготы и трудности Великой войны. Он занимал должность батальонного адъютанта, а во время жестоких боев на реке Сбруч был временно исполняющим должность командира резервного батальона полка. Будучи ранен и контужен, выбыл из полка 8 августа 1917 года.
В 1916 году Валентин Платонович женится на Наталье фон Штейн. В его стихах, и ранних и поздних, запечатлена та часть его души, что была навсегда отдана Наталье. В них, как в янтаре, заключена память о пережитом и выстраданном ими обоими, об утраченном мире, который некогда населяли близкие им люди. Она никогда не расставалась с этими драгоценными тетрадями: во время войны, в эвакуации; и позже, когда Валентина не стало, она берегла их, как верующие сохраняют духовные реликвии.
Начинается Гражданская война, трагически рушится всё – весь уклад, все мечты и планы, исчезают члены семьи, родные и знакомые… Наступает жестокое время выживания и потерь: дядя жены, В. В. Заленский, умирает в Крыму от голода; родной дядя Эммануил Петрович умирает в Харбине в 1920-м; во время крымской эвакуации в ноябре 1920 года погибает любимая сестра Оличка; умирает не старый еще отец, гроб, с телом которого Валя привозит из Оренбурга; с армией Врангеля покидает Россию младший брат Петрик, судьба которого долгие годы оставалась не известной родным; преждевременно умирает от тифа мать Валентина, лишенная гражданских прав (с формулировкой «мать помещика»)…
Разрушены дома и усадьбы на родной Смоленщине, пострадали от «классового правосудия» родственники и соседи. Многие ищут пути покинуть Россию, спасаясь от смерти, голода и репрессий… Валентин и Наталья остаются в Каменце. На их попечении двое крохотных детей, мать и тетка Валентина (Елена Петровна Трояновская, урожд. Лесли – родная сестра матери).
В 1918 году Валентина как военного специалиста мобилизуют в РККА, где он прослужит около пятнадцати лет, начав с инструктора Всевобуча в Каменецкой волости Бельского уезда, в Белом и закончив должностью военного представителя в Военно-инженерном управлении РККА. В середине 1930‑х Валентин работает на строительстве Московского метро.
По воспоминаниям его дочери Натальи, вечерами он много раз перечитывал любимую эпопею — «Войну и мир». Возможно, среди героев романа Валентин вновь обретал душевное равновесие, окунувшись в знакомую жизнь своих предков, да и своей молодости, когда в истории родины существовала преемственность поколений, а судьбы героев отзывались в сердце звуками волшебного вальса. И кажется уже совсем неслучайным, что Николай Оцуп в своих воспоминаниях сравнил Наталью, будущую жену Валентина, с Наташей Ростовой.
Настает 1941 год – Великая Отечественная война, время страшных потерь, тяжелый исторический период для нашей страны. Биографии тысяч людей укорачиваются с беспощадной скоростью. Валентин Платонович уже тяжело болен: его застарелая язва неотвратимо переходит в онкологию. Глубокой осенью 1941 года он с женой эвакуируется вместе с Тушинским авиационным заводом (на котором она работала) в поселок Пустые Моркваши неподалеку от Свияжска (Татарская АССР). Его жена и приехавшая дочь (с годовалой дочкой) будут работать в военном госпитале на берегу Волги, куда доставляют на лодках раненых бойцов с противоположного берега — там идут жестокие бои…
Его дочь Наташа, окончившая в 1940 году Московский фармацевтический институт, заведовала аптекой госпиталя и одновременно помогала как медсестра при операциях. Сын Иннокентий – с первого дня войны на фронте, участник Сталинградской битвы; за мужество будет награжден много раз – погибнет, подорвавшись на мине в апреле 1945-го в Лодзи. Но об этом Валентин Платонович уже не узнает. Он умрет весной 1944 года и будет похоронен на местном кладбище в Пустых Морквашах…
Осталась светлая память о нем и три тетради с его стихотворениями. Наталья Владимировна берегла их как память об их любви, о жизни, когда они были счастливы…
Сейчас потомки Хмара-Барщевских проживают в России, Сербии, Австрии, Канаде и США.
В РАЗЛУКЕ
Опять, опять тоскливое забвенье!
Померкнул свет, а вместе с ним свеча,
Душа пропитана печалью и сомненьем,
Судьба играет гимн – рукою палача…
И в гимне том мне чудится дорога,
Покрытая тенями забытья,
И сумрак медленный, стоящий у порога
Развеянного счастья… Ты и я
Стоим, облокотясь на легкие перила,
И цепь кругом волочится звеня…
Я видел то, что ты давно забыла,
Но никогда не позабуду я…
Пусть это сон… Но и ему протянут
Свой легкий мост игривые лучи,
И он уйдет по ним, пока опять настанут
Его часы в редеющей ночи…
И он придет опять, с ним духов сонм воздушный –
Усталый ум мечтою обовьют.
Я буду недвижим и, жребию послушный,
Услышу вновь, как цепь поволокут…
И будет так, пока порвутся жилы
На лире. – Им порваться суждено!
Но знаю я, не хватит жизни силы,
Чтоб разорвать последнее звено.
24 июля 1913, имение Каменец
НАБРОСОК
Белая Лилия в глубоком затоне,
Словно облако белое в заводях неба вечернего,
В этом сладостном вечере,
В этом радостном звоне
Белая Лилия смотрит во влагу…
Грациозные лебеди с звенящими крыльями
Угадали тоску мою, угадали уныние,
И с напрасной борьбою, в напряженном усилии
Я влекусь в тишине по путям неразгаданным.
Ноябрь 1919, Каменец
* * *
Если любишь, то больше не мучай,
А святою мечту сохрани.
Между синих и красных излучин
Умирали весенние дни.
Умирали… И тихо слабели
На заплаканном поле снега,
Мы с тобою душой постарели,
И заметны вдали берега.
Не смотри на меня тихомолком,
Лучше долго и прямо смотри,
Ты не видишь, как в воздухе колком
Еще бродит улыбка Зари.
Мы с тобою расстанемся рано,
Не заметив счастливых минут,
И весенние клочья тумана
К нашим душам и к сердцу прильнут…
26 марта, ночь, 1921, с. Трисвятье
МЕТЕТ
Посв<ящается> жене
Когда жених ушел, дверь тихо повернулась…
Метерлинк
Мысли мои далеко.
Снег заметает ворота,
Сердце хоронит кого-то…
Прошлое так далеко!
Прошлое! Было ль мечта?
Было ли счастье, иль будет?
Иль снеговая черта
Сердце засыплет, застудит?
Друг мой, не плачь, не тоскуй!
Если нас мука разлучит,
Разве снегов поцелуй
Мертвую землю не мучит?
1 января 1924, с. Холм
Из открытых источников
