Ушла из жизни Ефросинья Ивановна Роденкова. Не будет преувеличением, но ее имя известно каждому жителю района. За многолетнюю работу в районном здравоохранении ей присуждено почетное звание «Заслуженный врач РСФСР». Ее имя – наряду с Евдокией Сергеевной Шишовой – лишь два человека из Холм-Жирковского района включено в один из томов энциклопедии «Лучшие люди России». Мы встречались с Ефросиньей Ивановной периодически. К ее 80-летию в газете появилась статья об этой неординарной женщине.
Конечно, за признанием и званием стоят и огромный труд, и знания. Без этого невозможно добиться хоть какого-то успеха. Но для врача – этого мало. Труд медика – особенный. Наверное, каждый из нас, приходя к врачу, вольно или не вольно, думает только об одном – о том, что сейчас скажет человек в белом халате. Приободрит, подарит надежду, обнадежит, скажет доброе слово? Говорят же, и слово лечит. И врачу надо найти в себе силы найти таковое. Ефросинья Ивановна, когда спросила ее о главном в профессии врача, задумалась лишь некоторое время, ответив:
– Без любви к человеку, сострадания не будет и врача.
В ее жизни было много испытаний. Многодетная крестьянская семья из Печатников. Младший братишка родился буквально за месяц до начала Великой Отечественной войны. Война и стала тем отправным моментом, который повлиял на всю ее дальнейшую жизнь и судьбу.
Воспоминаний о войне много, но детская память избирательна – откладывается лишь самое яркое, не всегда самое счастливое. Вспоминается, как пришло от отца долгожданное письмо, что жив, лежит в госпитале подо Ржевом. Мама, извернувшись, собрала ему посылочку, а та вернулась назад – адресат выбыл. Малышня нежданным гостинцам обрадовалась, а материнское сердце уже беду чувствовало. Так оно и вышло, через некоторое время пришло казенное письмо – ваш муж пропал без вести. И до сих пор Ефросинья Ивановна строит предположения, где и как погиб ее отец. Страшный Ржевский котел, в нем полегло, по разным оценкам, свыше миллиона советских солдат, сгинул в лесах и болотах, не оставил надежды родным узнать их судьбу.
– Уже после похоронки к маме, это было в 1943 году, обратились с предложением отдать детей в детский дом. Мама ни в какую, а мы с сестренкой согласились. Нас конфетами прельстили. И оказались мы в Молотовской области, нынешняя Пермская.
Знаете, я до сих пор благодарна судьбе, что она распорядилась так, что оказалась в детском доме. Мы жили одной семьей, в атмосфере доброты, взаимоподдержки. Старшие поддерживали младших, никогда не обижали. Были созданы все условия, чтобы дети погибших фронтовиков могли развиваться, заниматься спортом. В детском доме закончила пять классов, а сестре исполнилось 14, и она решила ехать домой. Конечно, и я вместе с ней. Желающих поехать в родные края набралась целая группа. Сопровождающий довез нас до Москвы, посадил в поезд, идущий в сторону Вязьмы. Вышли на станции в Вязьме. Города, как такового еще не было, разруха. Постояли, осмотрелись и пошли пешком, кто-то нам указал направление в сторону Холма. Где-то ночевали, нас пускали. В Холм пришли вечером. По пути нам встречались добрые люди. Женщина, у которой мы спрашивали дорогу, напоила нас чаем, все удивлялась, как это мы шли пешком. Сообщили в Печатники, оттуда уже сестра на лошади приехала за нами.
В деревне еще царили послевоенная разруха, полуголодная жизнь. И при этом в Печатниках был прекрасный учительский коллектив, опытные и мудрые учителя. Один из которых и посоветовал девочке, решивший после седьмого класса уйти из школы, поступить в техникум: потерпи, все у тебя получится, поступишь в институт. Так оно и вышло.
Ефросинья Ивановна рассказывает:
– В Печатниках уже была средняя школа. Выпускалось нас 12 человек, и мы впятером – два парня и три девчонки – поехали поступать в Смоленск, в мединститут. Волновались, друг друга подбадривали. Мальчики и я поступили, и началась учеба.
Надо ли говорить, что учиться пришлось на «медные гроши» – стипендию, которую еще надо было заработать своим трудом и старанием. Студенты мединститута не были исключением из правил, их так же, как и студентов других вузов, отправляли на «картошку», порой на два месяца. А потом приходилось наверстывать упущенное, штудировать учебники.
Еще на четвертом курсе, приехав домой, она познакомилась со своим будущим мужем. Александр Иванович, после окончания техникума, приехал работать в Печатниковскую МТС. А поженились они ближе к окончанию института, прожив счастливую жизнь, до самой смерти супруга.
Конечно, была мечта, что приедет она в район, будет заниматься лечебной работой, помогать людям. Областной отдел по здравоохранению решил иначе: молодого специалиста, врача-лечебника направить на работу в санэпидемстанцию, заниматься, в сущности, работой, далекой от лечебной практики. Словно в утешении дали ей возможность лечить туберкулез.
В те времена прекословить начальству, было не принято, тем более молодым специалистам. И со всей ответственностью стала постигать новое для себя дело, втайне надеясь, что появится возможность заниматься лечебной работой. Она появилась лишь через несколько лет, когда районной больнице потребовался врач-инфекционист.
– Еще со времен учебы в институте мне все, что было связано с инфекционными болезнями, нравилось. Здесь надо уметь работать головой. Каждая болезнь, притом, что она может начинаться с одинаковых симптомов, имеет специфические отличия. Главное – выявить их, понять. У нас было прекрасное инфекционное отделение, отличный коллектив. Медсестры Евдокия Дмитриевна Строганова, Татьяна Андреевна Сорокина, Екатерина Васильевна Волознева были высококвалифицированными специалистами, на которых можно было положиться в любой ситуации.
Работала лаборатория, в которой делали почти все необходимые анализы, лишь небольшую часть отсылали в Смоленск. В лаборатории работали хорошие специалисты, Антонина Алексеевна Кострикова была строга к своим подчиненным, но справедлива.
Работать приходилось много, но было очень интересно. Каждый новый случай – новый опыт. Нужно постоянной учиться, узнавать. Едешь в командировку в город, обязательно покупаешь медицинскую литературу.
Мы успешно справлялись с выявлением и лечением многих инфекционных заболеваний, в том числе природно-очагового характера. Помню, как в колхозе имени Кирова тридцать человек заболели лептоспирозом. Всех поставили на ноги. В моей практике был лишь один случай, когда человек вошел в печеночную кому и умер, и до сих пор тяжело вспоминать об этом. Но никогда не пожалела, что выбрала профессию врача. А вот душевный подъем, когда понимаешь, что ты сделал все, что мог, и никто не сделал бы на твоем месте больше, мне знаком. Особенно, когда все удалось: точно поставлен диагноз, больной быстро идет на поправку.
В своей работе Роденкова старалась задействовать и новые методы лечения, не чуралась консультаций со специалистами из области, медицинского института.
Был у Ефросиньи Ивановны в ее жизни момент, не связанный с лечебной деятельностью, когда потребовалось совершить поступок, требующий определенного мужества и проявления характера. Холм-Жирковский район был объединен с Сафоновским, партийные власти из уваровского дома выехали, а здание было обещано передать под больницу. В срочном порядке стали здание перестраивать, надстраивать третий этаж. Причем строительство велось методом «народной стройки», сами медицинские работники принимали в ней самое активное и непосредственное участие. А когда строительство близилось к завершению, речь стала вестись о восстановлении района.
– В то время я была заместителем главного врача. Он был в отъезде. В это время районное начальство стало проявлять интерес к зданию. Советуюсь с Евдокией Дмитриевной Строгановой, что нам делать. Подумали: надо переезжать. Новые кровати у нас были закуплены. Уже вечером стали мы их расставлять, на лошади перевозили больных. Разместили их на одном этаже. Позвонила начальнику облздравотдела, обрисовала ситуацию, сказала: мы переехали. Тот говорит: правильно сделали, но, я, ни о чем не знаю…
На следующий день – шум, что за самоуправство. Объясняю, что был плановый переезд, мы ждали, пока кровати завезут. Вроде бы, все успокоились, но на главвраче через некоторое время «отыгрались». Пришлось ему уехать.
И таких ситуаций, когда требовалось проявить характер, собрать волю в кулак, пойти на решительные действия, было в ее жизни немало. Ефросинья Ивановна с улыбкой вспоминает, что пришлось ей за все годы работы в больнице, поликлинике поработать с 14-ю главными врачами, да и самой некоторое время побывать в этой должности, поняв, что административная работа такого характера не для нее.
Она прожила долгую жизнь в профессии, ее уважали и ценили. Как врач с большим стажем работы, всегда советовала вести здоровый образ жизни, правильно питаться, больше двигаться, сама старается следовать этим принципам.
К сожалению, ушли из жизни ее любимый муж и сыновья. Но остались прекрасные внуки, невестки, уже правнуки.
Вместе с Ефросиньей Ивановной Роденковой словно закрылась еще одна страница истории медицины в Холм-Жирковском районе. В той, «старой», наверное, нашлось бы время и на некролог от больницы.
Мир ее праху.
Галина Цветкова
